С первых же лет советской власти историко-филологический факультет Санкт-Петербургского университета начали реформировать. Сначала превратили в историческое отделение громадного факультета общественных наук, потом разделили. В 1925 году историки оказались в составе ямфака (факультета языкознания и истории материальной культуры), но в 1929 году ликвидировали и ямфак, а на его руинах построили Ленинградский историко-лингвистический институт (ЛИЛИ), ставший уже через год Ленинградским институтом истории, философии и лингвистики (ЛИФЛИ).

В июне 1934 года сбылась мечта Гумилева. Его допустили к вступительным экзаменам на только что восстановленный исторический факультет Ленинградского университета. Само по себе это было большой удачей. Все вступительные экзамены были им успешно сданы.

 

 

 

 

 

 

Свой первый экзамен в зимнюю сессию 1935 года Гумилев сдавал будущему директору Института этнографии Исааку Натановичу Винникову. Винников читал историю доклассового общества и справедливо считался одним из самых блестящих преподавателей на факультете. Находились студенты, которые слушали его курс дважды - Винников никогда не повторялся.

Экзамен по истории Древней Греции Лев Гумилев сдавал Соломону Яковлевичу Лурье, который возглавил кафедру после ареста Сергея Ивановича. Сын могилевского врача, только в восемнадцать лет перебравшийся в Петербург, Лурье стал учеником известного антиковеда, филолога-классика, специалиста по греческой словесности - Сергея Александровича Жебелёва. Лурье вел семинары, занимался греческой эпиграфикой, историей науки, издавал и комментировал Ксенофонта и Плутарха и не без оснований считался замечательным специалистом по древнегреческим источникам.

 

 

Историю Древнего Востока читал Василий Васильевич Струве. До революции получил основательное образование, стажировался в Берлине. В начале тридцатых В.В.Струве сделал блестящую карьеру. В 1935 году Струве станет академиком, в 1937-м возглавит академический Институт этнографии, а с 1941-го - Институт востоковедения. По свидетельствам слушателей, он  был человеком добрым, внимательным к студентам. Когда арестуют профессора Ковалева, заведующего кафедрой истории Древнего мира, и всех преподавателей заставят «отмежеваться» от «вредителя» и «врага народа», Струве публично откажется это сделать. Позднее он будет хлопотать и за Л.Н.Гумилева.

 

 

 

Еще продолжала преподавать Ольга Антоновна Добиаш-Рождественская, первая женщина - магистр и доктор истории, до революции профессор Высших женских (Бестужевских) курсов. Она занималась латинской средневековой палеографией, историей религиозных учений (например, разбирала рукопись Иоахима Флорского). Работал на кафедре и учитель Добиаш-Рождественской, Иван Михайлович Гревс. Оба они не считались людьми вполне советскими. Гревс хорошо читал лекции, еще лучше вел семинары, а последние тридцать лет жизни занимался в основном средневековой культурой, то есть культурой религиозной, христианской. Курс истории СССР с древнейших времен до XVIII века читали Борис Дмитриевич Греков и Владимир Васильевич Мавродин. Греков - фигура в истории отечественной науки важнейшая. Сталин, любивший единоначалие в науке, сделал Грекова историком Древней Руси № 1. В 1934-м Греков стал членом-корреспондентом Академии наук, а в 1935-м уже академиком, в 1936-м - директором академического Института истории. С каждым годом у него становилось все меньше противников и все больше соратников, среди последних был и В.В.Мавродин - специалист по истории древнерусской государственности и этнической истории русского народа. Будущий многолетний декан исторического факультета, он сыграет в судьбе Гумилева значительную роль, но это будет много лет спустя, а тогда, в середине тридцатых, он просто запомнил Гумилева как способного, талантливого студента.

 

 

 

Факультативный курс истории Китая читал Николай Васильевич Кюнер, востоковед дореволюционной школы. Кюнер с золотой медалью окончил факультет восточных языков, несколько лет стажировался в Японии, Китае, Корее, знал шестнадцать языков, включая тибетский, корейский, монгольский, китайский, японский, санскрит и другие. Кюнер отличался от большинства востоковедов широтой научных интересов. Более всего в Кюнере Гумилева должен был привлечь интерес к географии и этнографии Центральной и Восточной Азии. Большая часть его курсов была так или иначе связана именно с этими науками. Гумилев называл Кюнера своим наставником и учителем.

 

 

Лучшим лектором исторического факультета и самой яркой личностью среди тогдашних историков был Евгений Викторович Тарле, как раз вернувшийся из ссылки и вскоре (в 1937 году) восстановленный в звании академика. На лекции Тарле по европейской истории XIX века приходили студенты с других факультетов и даже из других вузов. Лекции многие не записывали, словам Тарле просто внимали, отложив в сторону конспекты и карандаши. В январе 1937-го Гумилев сдавал Евгению Викторовичу экзамен по Новой истории и получил оценку «отлично».

Но «главным Учителем» для Льва Гумилева стал археолог Михаил Илларионович Артамонов. В его экспедициях - Манычской и Саркельской - студент Гумилев участвовал в 1935-36 годах. Отсюда и интерес к хазарской теме, раскрытой Л.Н.Гумилевым в ряде статей и монографии «Открытие Хазарии».

 

 

 

В конце апреля 1960 года издательство восточной литературы выпустило в свет его первую книгу — «Хунну: Срединная Азия в древние времена». Эта первая научная монография Гумилёва содержала три основные идеи, которые в дальнейшем определяли всё его творчество – отрицание идеи европоцентризма, связь исторических и социальных явлений с природными явлениями и ландшафтом, а также объяснение социальной и военной активности хуннов изобретенными Гумилевым понятиями «пассионарность» и «пассионарный толчок».

В 1961 года Гумилёв защитил докторскую диссертацию на тему «Древние тюрки. История Срединной Азии на грани Древности и Средневековья (VI—VIII вв.)». В 1967 году переработанная для печати она вышла в свет под названием «Древние тюрки». В 1964—1967 годах после прочтения книги В.И.Вернадского «Химическое строение биосферы Земли и её окружения», Гумилёв опубликовал в «Вестнике ЛГУ» 14 статей, объединённых в цикл «Ландшафт и этнос», 9 из которых были посвящены этногенезу.

 

 

В начале 1970-х годов Гумилёв начал работу над второй докторской диссертацией – по географии. Потом она была  превращёна в трактат «Этногенез и биосфера Земли». Защита состоялась 23 мая 1974 года в большом зале Смольного. Лев Гумилёв предложил комплекс оригинальных методов изучения этногенеза, заключающихся в параллельном изучении исторических сведений о климате, геологии и географии вмещающего ландшафта и археологических и культурных источников. Основу его исследования составила оригинальная пассионарная теория этногенеза, с помощью которой он пытался объяснить закономерности исторического процесса. Как и Карамзин, Соловьёв, Ключевский, Гумилёв представил свою парадигму истории своей страны.

Согласно гумилевской теории этногенеза, этнос – это не социальный феномен, а элемент биоорганического мира планеты (биосферы Земли). Его развитие зависит от потоков энергии из космоса. Под воздействием очень редких и кратковременных космических излучений (за всю историю Евразии их было только 9) происходит генная мутация (пассионарный толчок). В результате люди начинают поглощать намного больше энергии, чем им необходимо для нормальной жизнедеятельности. Избыток энергии выплескивается в чрезмерной человеческой активности, в пассионарности. Под воздействием экстремально энергичных людей, пассионариев, происходит освоение или завоевание новых территорий, создание новых религий или научных теорий. Наличие большого числа пассионариев на одной территории, благоприятной для их размножения, приводит к образованию нового этноса. Энергия, полученная пассионарными родителями, отчасти передается их детям; кроме того, пассионарии формируют особые стереотипы поведения, которые действуют еще очень долгое время.

 

 

 

Книга «Древняя Русь и Великая степь»  посвящена одной из самых сложных и запутанных проблем отечественной истории: взаимоотношениям Древней Руси и её соседей, главным образом - кочевников Великой степи, с древнейших времён до Нового времени. Лев Гумилёв, прибегая к традиционным приёмам исторического исследования и географическому анализу, попытался из разрозненных, внешне не взаимосвязанных событий, череды набегов, войн и периодов мирной жизни создать целостную картину древнерусской и степной этнической истории, основанную на разработанной им концепции, которой он дал название «пассионарная теория этногенеза».

 

 

«От Руси до России: очерки этнической истории» - это последняя работа, подготовленная Л.Н.Гумилевым к печати, результат глубокого, многостороннего изучения автором этнической истории нашей страны. Книга фактически продолжает и дополняет его предыдущее исследование «Древняя Русь и Великая степь».

Как и все труды Л.Н.Гумилева, книга «От Руси до России» содержит колоссальный объем фактического материала, анализ которого позволил автору сделать серьезные научные обобщения, по-новому взглянуть на, казалось бы, известные факты исторической географии. Книга освещает историю России от времен Рюрика до правления Петра I с позиций пассионарной теории этногенеза.

 

 

 

 

 

 

 

Для создания виртуальной выставки использованы материалы :

Журнал «Санкт-Петербургский университет». №12 (3854), 2 октября 2012. «Возьмем любовь путей земных основой…» Лев Николаевич Гумилев и Ленинградский университет.