На сайте Научной библиотеки им. М. Горького публикуются материалы выставки, подготовленной к 100-летию со дня рождения поэтессы Вероники Тушновой.
Родилась в Казани, где жила до шестнадцати лет. Окончила среднюю школу, затем поступила в Медицинский институт. В 1931 году переехала с семьей в Ленинград. Получила диплом врача, но специализироваться по какой-либо отрасли медицины не стала, так как медицину не любила и мечтала учиться в Институте изобразительных искусств.
Мечтам моим не суждено было осуществиться. В 1935 году мы переехали в Москву, отец мой умер, и обстоятельства не позволяли думать о перемене специальности. Я работала в одной из лабораторий ВИЭМ и одновременно занималась живописью в студии Дома ученых. Затрудняюсь сказать, когда было написано мной первое стихотворение. Вероятно, в девять-десять лет. Помню, что в школе я постоянно писала, особенно в последних классах. Перед войной я написала очень много, и впервые обратилась за помощью к Вере Инбер. По совету Веры Михайловны я подала заявление в Литературный институт, была принята, но начавшаяся война разрушила все мои планы. Я с маленьким ребенком и больной матерью эвакуировалась из Москвы и всю войну работала в эвакогоспиталаях. Работа была чрезвычайно тяжелой, и я впервые перестала жалеть о потерянных годах, чувствуя себя нужной и полезной стране. Этот период моей жизни считаю переломным. В 1943 году каждая свободная минута была посвящена творчеству. Сейчас работаю ещё больше. Многое в себе меня не удовлетворяет…Труд мой дает мне много радости и столько же огорчений, когда я вижу, как мало похоже то, что я делаю, на то, что я хочу сделать…
Их автобиографии. 1947г.
Меня часто спрашивают: «А когда вы начали писать стихи?!» И мне всегда бывает трудно ответить на этот вопрос. Что понимать под словом «писать стихи»? Складывать фразы в правильно чередующиеся, зарифмованные строки и строфы? Если так, то я начала писать в самом раннем детстве, лет в шесть-семь.
Впоследствии, испытав и любовь, и горе, и разочарование и написав об этом стихи – в достаточной мере теплые и сердечные, я снова огорчилась: несмотря на «свои» слова, «свою» интонацию – это были все-таки неудачные стихи. В них говорилось о чувствах и переживаниях, сотни раз описанных до меня, и ничего нового нельзя было в этих стихах обнаружить. В них не было мыслей. А ведь мысль – это тот стержень, на котором держится все стихотворение. Чувства и мысли – вот что такое стихи. И, конечно, материнство, потому что оно позволяет полнее и свежее выразить и чувства и мысли.
Я работала в госпитале с утра до ночи и очень редко бралась за карандаш. Но сколько я передумала и перечувствовала за это время! И что самое удивительное, у меня появилось новое, никогда ещё не испытанное мною чувство: мне вдруг захотелось, чтобы стихи мои узнали, прочли, мне хотелось своими стихами вмешаться в жизнь, что-то изменить в ней. Я понимала, как это трудно и ответственно, и все-таки эта мысль меня не покидала.
В 1944 году, когда я напечатала свои первые стихи, произошло событие, имевшее для меня громадное значение. В «Комсомольской правде» был опубликован цикл моих стихов под названием «Стихи о дочери». Я написала их действительно о своей маленькой дочке, и они мне казались слишком личными. Но их напечатали, и я была этим обрадована и встревожена. Но это не главное. Главное то, что через некоторое время я стала получать письма со штемпелями полевой почты. Писали их самые разные люди. Были письма, написанные неуклюжим, корявым почерком, со множеством орфографических ошибок (самые для меня дорогие!). Но во всех этих письмах, в тех или иных словах, говорилось одно: «Хорошо, что вы написали о наших детях!» Каким счастьем было для меня читать слово «наших»! Как эти незнакомые люди помогли мне на моем творческом пути!
Наверное, здесь и надо искать его начало.
Ну, что же сказать ещё? Война прошла, а жизнь продолжала течь со всеми своими сложностями, тревогами, противоречиями. Вырастало новое поколение. Я написала много стихов – удачных и неудачных, снова и снова убеждаясь, как нелегко создать что-то действительно ценное. Я ни минуты не обольщалась надеждой чему-то научить своих молодых читателей. Мне просто хотелось поделиться с ними своими размышлениями о жизни, воспоминаниями своей юности. Ведь даже у людей разных поколений есть много общего и дорогого.
И ещё мне хотелось бы, чтобы это молодое поколение полюбило поэзию, чтобы оно видело в стихах не ряды зарифмованных строк, а живое сердце человека, в котором эти строки родились.
«…Вероника Михайловна не была обычным лечащим врачом. Она бросалась всей душой и силами в судьбу раненого, на помощь, как при сигнале SOS. Она больно обжигалась о человеческие страдания, о боль и крик, о незабываемые глаза бойцов. Из этого рождались стихи. Раненые любили ее восхищенно. Ее необыкновенная женская красота была озарена изнутри, и поэтому так затихали бойцы, когда входила Вероника…»
Из воспоминаний хирурга госпиталя №5022 Надежды Ивановны Лыткиной
Неизвестно, при каких обстоятельствах и когда точно познакомилась Вероника Тушнова с поэтом и писателем Александром Яшиным (1913–1968), которого она так горько и безнадежно полюбила и которому посвятила свои самые прекрасные стихи, вошедшие в её последний сборник «Сто часов счастья».
А.Я. Яшин (настоящая фамилия — Попов) — русский советский прозаик и поэт, лауреат Сталинской премии второй степени (1950). В годы Великой Отечественной войны ушёл
добровольцем на фронт и в качестве военного корреспондента и политработника участвовал в обороне Ленинграда и Сталинграда, в освобождении Крыма. Именно Яшину во многом обязаны своим становлением в русской литературе поэт Николай Рубцов и прозаик Василий Белов. Рассказывают, что именно Александр Яшин дал рекомендацию в Союз писателей Булату Окуджаве.
Его предсмертное послание стало литературным завещанием:
«Оглядываясь назад, я думаю о том, что мы неправомерно много тратим времени на ненужные хлопоты (на всякие якобы теоретические изыскания и разговоры о сущности поэзии, путях ее развития, о традициях и народности), когда… нужно просто писать. Писать, у кого пишется. Писать, пока пишется. Писать, пока хочется, пока тянет к столу. Писать и писать, а там… видно будет, что чего стоит, кто чего сможет достичь… Разные же теоретические сочинения и выкладки пускай берет на себя кто-то другой, из тех, кто, вероятно, умнее нас… А дело художника – сидеть и трудом своим, постоянной творческой напряженностью, сосредоточенностью и прилежанием расплачиваться за великое счастье жить на земле».
«…Она Была очень красивая женщина. Невысокая, с карими до черноты глазами, волосами цвета воронова крыла. Никогда не изменяло ей чувство товарищества. В ней была какая-то «домашность», всегдашний разговор «на равных»… В Ней как-то удивительно сочетались внешняя и душевная красота, поэзия строк и поэзия человеческого поведения…»
Марк Соболь
Библиография:
- 4/52298 В. Тушнова. Не отрекаются любя. Москва, 2001
- 4/52043 В. Тушнова. Дом — в сердце твоем. Москва, 2001
- E I 36348 В. Тушнова. Память сердца. Москва, 1958
- 4/3046 В. Тушнова. Второе дыхание. Москва, 1961
- 4/22968 В. Тушнова. Стихотворения. Москва, 1974
- 51/87416 В. Тушнова. Избранное. Москва, 1988
- 52/24107 В. Тушнова Ростов-на-Дону, 1999
- 4/51239 В. Тушнова. Не отрекаются любя. Москва, 2000
- 52/57599 В. Тушнова. Стихи любимым. Москва, 2010
- 4/44170 В. Тушнова. Сто часов счастья. Барнаул, 1987
- 4/646 А. Яшин. Тебе, любимая. Вологда, 1960
- 4/33529 А. Рулева. Александр Яшин. Ленинград, 1980
- 4/44733 М. Соболь. От вашего собеседника. Рассказы. Очерки. Москва, 1987
- 51/60132 А. Яшин. Собрание сочинений. Том первый. Москва, 1984
- 51/60132 А. Яшин. Собрание сочинений. Том второй. Москва, 1985
- 61/21617 Деревенская проза. Москва, 2000
- J II 5493 Роман-Газета. 2009, №6
- 4/48131 А. Яшин. По своей орбите. Москва, 1990
- 52/11626 А. Яшин. Военный человек. Москва, 1992
Метки: Выставки, Выдающиеся персоны